Папка А4 на 12 отделений на резинках "Evo", черная

Потом приходят к выводу, что анатомия к идеологии никакого отношения не имеет. Констатируют факт: "Одинаково!" - Значит, если я, допустим, хочу вас отравить, то должен надеть средства защиты, в противном случае умрем мы вместе. Так? - Так! - нехотя соглашаются. - Кто из вас видел хоть одного солдата в противогазе, я уже не говорю об ОЗК? Или вы полагаете, что сюда собрались несколько тысяч камикадзе с целью помереть, непонятно во имя чего, на подступах к вашему Дому правительства? Толпа бурлит, растекается, жужжит, обсуждая услышанное. Проклятия в адрес Горбачева, Патиашвили, призывы резать русских. Черные южные глаза, в которых ненависть, сомнение, попытка уяснить, что же все-таки произошло. Толпа до известной степени шокирована: устоявшиеся штампы жуткого произвола и патологической жестокости как-то уж больно просто рассыпаются и рушатся, и крыть вроде нечем. Можно матом, но неубедительно, это понимают даже самые горячие. - Вы подумайте, - говорю я на прощанье. - Всего вам доброго. До свиданья! И как нож сквозь масло. ...Запомнились пожилые рабочие-грузины с седыми усами, висками, бровями, натруженными узловатыми руками: "Вы не уходите, - просили они. - Мы сейчас на мафию за копейки пашем ...»