Повесть (пер. Темчиной Н. , Чуковского Н. ) Маленькие дикари: Рассказы о животных; Мустанг-иноходец:

И сверхтерпение мое (рукопись идет с 1971 года, с лета) толкуется, видимо, как выжидание момента. О, собаки! Решение уйти из издательства созрело давно, но сейчас так подступило к горлу, что душно. На работу идти не просто противно и тягостно. Хуже. Право, лучше каторжнику. Ядро на ногах, кирка в руках хорошо! Уйду, уйду, уйду! Ни одна зараза не задержит. Русские одиноки, истязают своих сильнее кого угодно. Была одна радость: звонил Е. Осетров, открыв во мне нового писателя. Но этого нового писателя мордуют, как кому вздумается, и книга моя первая, в тридцать два-то года, так обрыдла мне, что я лучше всех вижу ее ничтожность. Но дайте же, так и перетак, выпустить ее! Ведь и уход зависит от количества листов и тиража. Деньги. Важно для куска хлеба. Начал и бросил Обет молчания вещь, призывающую бросить писать. Не занимайся хреновиной, сказал Тендряков. Начал и отложил рассказ От рубля и выше, когда увидел, что вещь серьезнее замысла и поползла на маленькую русскую повесть. Сел за пьесу. Ух, как она мне осточертела, а свалю же! Никому ничего не докажешь и погромче нас были витии, но не сделали пользы пером: дураков не убавим в России, а на умных тоску наведем ...»