Заказать книгу почтой: Барон и Муза Барон Н Н Врангель Паллада Богданова-Бельская Сост А А Мурашев Барон врангель

Георгий Иванов

Моя вторая (по счету женщин) страсть в 1912-1913 году. Умница и дура в одно и то же время. Отличалась сверхсвободным поведением. Ее чрезвычайно ценил ментор моей юности барон Врангель (брат крымского), удивительнейший экземпляр русского лорда Генри». После выхода книги Георгий Иванов обнаружил, что эпизодов, помимо тех, что показаны в «Петербургских зимах», осталось еще на целый том. Один из сюжетов, приходивших ему на память, салон — Паллады Богдановой-Бельской. Однажды ему попался на глаза сонет Игоря Северянина «Паллада» (1924). Она была худа, как смертный грех, И так несбыточно миниатюрна… Я помню только рот ее и мех, Скрывавший всю и вздрагивавший бурно. Смех, точно кашель. Кашель, точно смех. И этот рот – бессчетных прахов урна… Я у нее встречал богему, – тех, Кто жил самозабвенно-авантюрно. Уродливый и бледныйГумилёв Любил низать пред нею жемчуг слов, Субтильный Жорж Иванов – пить усладу, Евреинов – бросаться на костер… Мужчина каждый делался остер, Почуяв изощренную Палладу… Он перечитал в романе Михаила Кузмина «Плавающие-путешествующие» портрет Паллады, выведенной под именем Полины Аркадьевны с иронической фамилией Добролюбова-Черникова (звучит как «черная любовь к добру»). «Отнюдь не артистка, как можно было бы подумать по ее двойной фамилии, — писал Кузмин. — Но мы хотим сказать только, что она не играла, не пела, не танцевала ни на одной из сцен… Казалось, что такой оригинальный и несуразный человек мог произойти только как-то сам собою, а если и имел родителей, то разве сумасшедшего сыщика и распутную игуменью… Если покопаться, то можно было бы найти типы и, если хотите идеалы, к которым она естественно или предумышленно восходила ...»

Барон и Муза (Барон Н.Н. Врангель. Паллада Богданова-Бельская)