Новогодние светящиеся наклейки

Бережков взял Ганьшина под руку. Их обгоняли прохожие. Словно по молчаливому согласию, друзья ни словом не обмолвились о заседании, о моторах. Бережкову не хотелось говорить об этом. Он как бы инстинктивно оберегал незримую работу, которая совершалась в нем. Дышалось легко. Бережков глубоко вбирал морозный воздух. Тротуар под ним словно пружинил. Куда делось угнетение, томившее его так долго? На Никольской, оживленной улице, где сверкали витрины магазинов, сразу почувствовалась предпраздничная суета. Торопливо проходили мужчины и женщины со свертками, с последними покупками к новогоднему столу. Слышался говор, смех. Сквозь пелену снега возник светящийся круг электрических часов. - О, уже десятый, - сказал Ганьшин. - Пойдем прямо ко мне. - Как же? А переодеться? - Пустяки. Объяснишь, что такая неожиданность. Вызвали к Родионову. И завтра пробег черт-те куда... - А кого ты ожидаешь? Ганьшин перечислил нескольких общих знакомых. - И кроме того, ведь я обещал тебе сюрприз. Он будет. - Кто же он такой? Или, может быть, это она? - Заранее не скажу. Сюрприз. - Если она... - Бережков остановился среди тротуара. - Тогда, брат, не могу. Лечу переодеться. - Оставь! - Ганьшин повлек друга. - Я чувствую, что ты сегодня и так, в чем есть, всех очаруешь. - Знаешь, Ганьшин... - произнес Бережков ...»