Лошади и пони. 50 супернаклеек; огромный двусторонний плакат

Чучело погиб, остался лишь Ритн. На стене казарменного здания висит огромный пропагандистский плакат, из которого явствует, что русские непременно убьют нас, если возьмут в плен. Невозможно понять, стоит ли верить всему этому. Другой плакат, на котором еще не успела высохнуть типографская краска, словами Геббельса провозглашает: «Самый жуткий и темный час предрассветный!» Карта Берлина, включающая пригороды до самого Одера (все еще показаны позиции на Одере), явно свидетельствует о безнадежности сложившейся ситуации. Сегодня линия фронта проходит по станциям берлинского метро. Эркнер это Восточный фронт. Ораниенбург и Фрохнау Северный. Потсдам и Вердер Южный. Только западный Шпандау все еще в наших руках, вот только неизвестно, как долго он будет оставаться немецким. Возвращаюсь на чердак. Лейтенант Штихлер подсаживается к нам и разговаривает с нами так, как будто мы инвалиды. Сегодня вечером нам снова придется участвовать в боях. Мы надеялись, что получим день передышки. Однако никакого отдыха не может быть в жизни, над которой нависла грозная тень смерти. Темнеет. Дождь прекратился ...»