|
Критическая Масса, 2006, № 3Потому что до семи лет, когда меня на Кубань я очнулся верхом на свинье, в степи. Ну, скакали там с мальчишками. И вот с этого момента я помню абсолютно все, а до этого, до семи лет, полный нуль, темнота. Видимо, блокада вышибла. Если я пишу об этом в Доме дней, то с рассказов матери и бабушки. Я пишу там, что помню, как родился это мне мать рассказывала, что я заговорил чуть ли не сразу, как родился, буквально через неделю. А через две недели уже операция была. Какая операция? Вторая голова. Ну, это нарыв, мозговой нарыв, в медицине вторая голова называется. Вот у меня здесь до сих пор шрам. (Показывает.) Да с этим детством и рассказывать-то нечего, потому что Ну, вот это я запомнил. И там же, на Кубани, потому что тетя Катя их было две сестры и два брата, в отцовской семье она знала несметное количество стихов наизусть. Дядя Петя писал, а она читала все наизусть, и современных и классиков, особенно она любила Есенина. А дядя Петя Маяковским мне уже там дурил голову, я не хотел его слушать. Есенин тот красивый, распевный, а этот какая-то тарабарщина ...» |
Код для вставки книги в блог HTML
phpBB
текст
|
|