Канон великий

Римской пристани, и Дионисий, еп. Александрийский [219]. В IVPв. вопрос этот, окончательно разрешается церковьюP в постановлении праздновать Пасху в первое воскресенье после полнолуния, приходящегося 21 марта или позже [220]. Апостольские Постановления, по-видимому, знают уже такое постановление. {с.P124} Затем характерен взгляд этих канонических памятников на Пасху, как на умилостивительный за иудеев пост, подле чего самое воспоминание страданий Христовых как бы отступает на второй план. Подле этого последнего воспоминания уже выступает (что стало заметно у Тертуллиана) в качестве момента в понятии праздника и воспоминание воскресения Христова. Но этот момент не получает в этих памятниках еще равноправного значения с грустным элементом праздника. Пасхальное бдение по памятникам представляется посвященным страданиям и смерти Христовой, и только окончание оно получает радостноеP в честь воскресения Христова. Нынешний церковный устав с поразительной верностью воспроизводит дух этой практики, когда пасхальное бдение составляет из страстной (канон Великой субботы) и воскресной (пасхальная заутреня) служб; эти две половины пасхального бдения и в нынешнем уставе рассматриваются как совершенно равноправные; это видно из того, что а)Pони одинаковой продолжительности; б)Pпри совпадении благовещения с Пасхой, канон благовещения поется не только на пасхальной заутрене, но и с каноном Великой субботы ...»