Fisher-Price. Обезьянка. Учим антонимы "Смейся и учись"

Курсистка подошла к нему и начала его ругать. Она называла его палачом, жандармом, царским опричником. Саша терпеливо молчал. Тогда она плюнула в него. Не желая ее арестовывать, он нагнулся, приподнял ее на седло и отшлепал. Мне это казалось смешным. - Ах, как можно, как можно смеяться, - сказал отец, нахмурившись, - ну что может быть ужаснее, чем эта взаимная злоба, рознь людей? Говорили о том, как Лева был у царя, как царь был растроган депутацией рабочих. - А кто уполномочил этих рабочих идти к царю? - спросил отец. - Они не имели никакого права говорить от лица многомиллионного народа. А когда я добавила, что Лева хочет написать царю письмо и считает, что оно будет иметь важное значение, отец сказал: - Как они все любят учить, как любят учить, а сами ничего не знают, своей жизни устроить не умеют! Лева воображает, что он напишет письмо царю и от этого судьба России изменится... Все чаще и чаще запрашивали мнение отца о революции, задавая пустые, непродуманные вопросы. Не потрудившись познакомиться с его взглядами и схватив налету то, что им было на руку - отрицательное отношение к церкви и государству, - некоторые революционеры делали быстрое заключение, что Толстой человек их лагеря, и наивно ждали от него сочувствия ...»