Где ты был, Иванушка?

Непосредственный начальник генерал Кузнецов, как то в сердцах, не имея в виду меня лично, бросил: "набрали дураков, теперь с ними мучаемся". Мной это было воспринято на свой счет, и я твердо решил подать рапорт о переводе в войска. Начальники восприняли мой рапорт как немотивированный бунт, пытались выяснить причины для столь "резкого поворота судьбы" и отговорить, "не создавая прецедента". Равные в должностях и званиях - молчаливо осудили. Словом, со своими "непонятными претензиями на честь" я оказался "белой вороной", которую решили примерно проучить. Так я оказался в Калинине в должности начальника штаба полка, а через год на Дальнем востоке, где проходил службу уже в должности начальника штаба укрепленного района. Вернулся в Москву через четыре года, а в Генштаб только через восемь лет, практически на ту же должность с которой ушел. Пять лет переходил в звании подполковник, но зато приобрел педагогический опыт в академии и в училище, стал "остепененным ученым". Впрочем, жалеть не о чем. У каждого своя судьба, и какая бы она не была у меня - это моя дорога, два раза мне лично неудовольствие по поводу службы никто не высказывал, и я всегда занимал то место, которое было мне по плечу, где я был силен и знал дело ...»