Дневник для музыкальной школы "Ноты", А5, 48 листов

Мы обычно ужинали с ним вдвоем и регулярно слушали «Голос Америки», «Свободу». Потом отец подолгу мне рассказывал о жизни, как и что нужно понимать. Позднее я уже самиздат почитывал. Помню затертые машинописные листы — «Мастер и Маргарита» и «Один день Ивана Денисовича». Не бывало такого во времена нашего детства, чтобы чадолюбивые интеллигентные родители не пытались приобщить дитя к прекрасному. Меня вот и на фигурное катание водили, и на рисование, и в шахматный кружок во Дворце пионеров (туда, правда, я ходил с удовольствием, потому что получалось играть и выигрывать). И музыкой пытались заинтересовать, хотя до музыкальной школы дело не дошло… У меня дошло. Причем играть по воле родителей я учился на виолончели. Честно скажу, для меня это было мукой — нужно было ехать после уроков на поезде в Москву, в Очаково. Мальчик с тяжеленным инструментом, нотами, понятное дело, идеальный объект для насмешек сверстников. Короче, в какой-то момент я взбунтовался: не пойду больше на музыку, и все тут. Родители, слава Богу, проявили мудрость и уступили ...»