Лисенок и его друзья

Едва только письмо Щербатова добралось до его друзей в Петербурге, как разразилась Семеновская история. В это время обстановка в Москве, в доме старого князя Дмитрия Михайловича Щербатова, была очень неспокойная. Наибольшие волнения испытывает, конечно, сам Иван Дмитриевич. Свои мысли он теперь не решается доверить почте (черта, характерная для тех дней, когда правительство приняло решение, конечно, не скрывшееся от публики, о перлюстрации переписки всех семеновских офицеров, чтобы выявить возможные причины восстания полка). Его письмо от 30 октября отправлено с "верной оказией". "Любезный Ермолаев! Михайлов был у меня сегодня и обо всем уведомил подробно, из его рассказа догадываюсь, что мне незачем ехать в С.-Петербург. Ты не поверишь, как жалко было мне узнать, что офицеры не остались при солдатах (ибо я полагал, что их заперли в казематы). Теперь же, так как они так сказать живут в крепости, то я вижу, что нашему брату (не) нужно было не отставать в благородной решимости сих необыкновенно расположенных, хотя некоторым образом преступных, людей ...»