|
Поезд на третьем путиКак черный серафим три парные крыла. Он вскинет паруса над звездной тишиною. Но люди не поймут, что он уплыл со мною, И скажут, вот, она сегодня умерла. Через тридцать лет с лишним, измученный болезнью, прикованный к постели, Иван Алексеевич Бунин, - расспрашивая о том, как было на rue Daru, хорошо ли пели и кто еще был на похоронах Надежды Александровны, - с трогательной нежностью, и поражая своей изумительной памятью, вспомнит и чуть-чуть глухим голосом, прерываемым приступами удушья, по-своему прочтет забытые стихи, впервые услышанные на улице Vignon, когда всё, что было, было только предисловием, вступлением, увертюрой, как говорил сенатор Носович. Но три десятилетия были еще впереди... Генерал Игнатьев еще не уехал с Наташей Трухановой в Россию, чтоб верой и правдой служить советской власти. Алексей Николаевич Толстой, уничтожавший Тэффины пти-фуры, тоже еще был далек от Аннибаловой клятвы над гробом Ленина. А с прелестных уст Наталии Крандиевской еще не сорвались роковые, находчиво-подогнанные под обстоятельства времени и места слова, которые я услышал в Берлине, прощаясь с ней на Augsburgerstrasse, и в последний раз целуя ее руку: - Еду сораспинаться с Россией! ...Яковлев уложил карандаши, но показать набросок ни за что не соглашался ...» |
Код для вставки книги в блог HTML
phpBB
текст
|
|